Леонид БУРЯК: "Кассету с песнями, которую Высоцкий подарил мне в Монреале, храню до сих пор"

Олимпийские игры — это не только восхождения на пьедестал и неожиданные фиаско фаворитов, радость победителей и слезы проигравших, медали и всемирная известность. Случаются на Олимпиадах и красивые романтические истории. Одна такая произошла сорок лет назад во время Игр в Монреале.

Футбольная сборная СССР, укомплектованная в основном игроками киевского «Динамо», под руководством Валерия Лобановского отправилась на олимпийский турнир добывать золотые награды. А один из лидеров команды, 23-летний Леонид Буряк, именно тогда твердо решил завязать с холостяцкой жизнью.

Об этих и других событиях той поры рассказал «ФАКТАМ» сам Леонид Иосифович.

— Перед Олимпиадой мы провели ряд товарищеских поединков в Европе, потом поехали в США на двухнедельный сбор, в рамках которого сыграли два матча с «Боруссией» из Менхенгладбаха (на то время это был один из сильнейших клубов Европы, чемпион ФРГ, за который играли такие звезды, как немцы Берти Фогтс и Райнер Бонхоф, датчанин Аллан Симонсен, которому в 1977-м вручат «Золотой мяч». — Авт.) и один — с местной командой. Все эти переезды-перелеты, постоянные игры и тренировки наложили свой отпечаток. Плюс мы долго находились вне дома, это тоже сказывалось на психологическом состоянии. Добавьте еще смену климата, часовых поясов… Многие ребята, в том числе и я, тогда впервые попали в США, но из-за подготовительного процесса мы страну и рассмотреть-то толком не успели.

— На первый взгляд это так. Но мы, наверное, были уже «перегруженными», перетренированными плюс накладывало свой отпечаток то, что матчи мы проводили в условиях сильной жары и духоты, которая сменялась сильными ветрами и ливнями. Поэтому победы над Канадой (2:1) и КНДР (3:0) дались нам совсем непросто. Как и четвертьфинальный матч со сборной Ирана (2:1). Мы уже предвкушали борьбу за олимпийское «золото» с поляками, у которых тогда была очень сильная команда: Гжегож Лято, Анджей Шармах, Ежи Горгонь, Казимеж Дейна, Владислав Жмуда. Но все наши планы в полуфинале перечеркнула сборная ГДР…

— Да, критиковали нас тогда на всех фронтах. Мы были не слабее сборной ГДР, но в матче с ними что-то пошло не так. Вначале в наши ворота назначили сомнительный пенальти на 59-й минуте, а через семь минут наш защитник Виктор Звягинцев (ныне один из футбольных руководителей в «ДНР». — Авт.) в безобидной ситуации не попал по мячу. Немцы воспользовались его грубой ошибкой и забили второй гол… В концовке матча Виктор Колотов точным ударом с пенальти сократил разрыв в счете, но на большее мы так и не сподобились. Бывает такое в футболе: вроде и не слабее соперника, а все валится из рук… День был не наш, наверное.

— Да там какой-то детский сад приехал на Олимпиаду! Никому не известные молодые игроки. Мы их обыграли, особо не напрягаясь — 2:0.

— Когда олимпийская делегация СССР добывала в ходе турнира по 40—50 только золотых медалей в разных дисциплинах, то ценность нашей «бронзы» была невелика. Нам и награды олимпийские вручали не в торжественной обстановке, как другим, а где-то возле туалета раздали, уже по возвращении в Москву. А у руководителей нашей делегации еще в Монреале началась истерика по поводу «бронзы», ведь все были уверены, что футбольная сборная привезет из Канады золотые медали.

Были потом и «разборы полетов», и собрания с участием тогдашнего министра спорта СССР Сергея Павлова, прочих руководителей делегации… Так что в Советском Союзе наш результат оценили скорее как неудовлетворительный. Тем не менее та медаль бережно хранится в моей коллекции наград, она мне памятна и дорога. Однако остался небольшой осадок на душе — мы тогда были способны на большее, чем «бронза».

В том полуфинальном матче между командами СССР и ГДР случился один интересный эпизод, о котором украинские болельщики узнали спустя многие годы. Во время поединка на поле Олимпийского стадиона в Монреале прорвался какой-то парень в вышиванке и с желто-голубым флагом в руках, который несколько раз крикнул: «Свободу Украине!», а потом прямо на поле принялся танцевать гопак. Это был 20-летний студент Данило Мигаль, выходец из семьи украинских эмигрантов и активист национально-патриотических организаций, действовавших на территории Канады.

Матч приостановили, полицейские увели нарушителя порядка с поля и отвезли в участок, откуда вскоре и выпустили, даже не выписав штраф. Разумеется, эпизод с выходкой Мигаля не был показан в СССР, да и мировые СМИ как-то равнодушно восприняли действия украинского патриота из Канады.

— Да, помню прекрасно этот случай, — говорит Леонид Буряк. — В Канаде же большая украинская диаспора, представители которой встречали спортсменов-соотечественников как родных. И в гости постоянно звали, и предлагали остаться в Канаде, контрактами интересными заманивали… Мы только посмеивались, так как в тот период никто и не думал даже о возможности сменить родину. Поэтому к выходке парня в вышиванке никто в тот момент серьезно не отнесся.

— Это случилось уже под конец Игр. Вышли мы в город прогуляться и вдруг встретили на улице Владимира с Мариной. Поговорили, они и пригласили нас с Олегом к себе на съемную виллу. Мы как уехали к ним утром, так поздно ночью и вернулись в олимпийскую деревню. А там уже переполох: Блохин с Буряком пропали! Влетело нам тогда за «самоволку»…

Мы были знакомы и раньше с Высоцким и Влади, поэтому в их компании чувствовали себя раскрепощенно. Пили кофе, много общались, Владимир пел для нас под гитару… А узнав, что у меня недавно был день рождения, подарил мне кассету со своими новыми песнями: «Ты только никому не давай переписывать, их еще никто не слышал!» Та кассета, кстати, хранится у меня до сих пор — она мне дорога как память. Песни с нее я переписал на диск, иногда слушаю, вспоминаю.

— И не один раз. Когда сборная СССР играла в Париже, Марина Влади приглашала нескольких знакомых футболистов к себе в дом, Высоцкий тоже тогда был. А потом еще в Москве он как-то приходил на матч сборной, заходил в раздевалку к нам. Интересовался нашими успехами, приглашал в гости…

— Это были новые ощущения, я ведь впервые на Олимпиаду поехал. В деревне, где жили участники Игр, все было новенькое, везде пахло свежей краской. Условия, правда, спартанские. Например, на 9—10 человек приходился один туалет, к которому каждое утро выстраивались очереди. Мы, футболисты, во время выездов за рубеж жили обычно в хороших отелях, поэтому скромные условия для спортсменов на Олимпиаде нас слегка удивили. Но ничего, обвыклись. Переживали за земляков-спортсменов, по возможности ходили за них болеть, хотя свободного времени для этого было мало — тренировки, игры, переезды…

Немало было и интересных встреч, и знакомств. Например, с пловцом Владимиром Буре, сыновья которого Павел и Валерий стали известными хоккеистами.

Олимпиада в Монреале памятна для Леонида Буряка не только бронзовой наградой и встречей с Высоцким. В день открытия Игр, в момент, когда зажигали Олимпийский огонь, футболист предложил выйти за него замуж чемпионке мира по художественной гимнастике Жанне Васюре, с которой они до того несколько лет встречались. В 2003 году супруга Буряка в интервью «ФАКТАМ» вспоминала о том спортивно-романтическом предложении: «До 1976 года художественная гимнастика не была олимпийским видом спорта. А в в Монреале проходил предолимпийский турнир, в котором принимали участие десять сильнейших гимнасток мира. Это было своеобразное представление нашего вида спорта Международному олимпийскому комитету.

Мы выступили, а потом, сидя прямо на дорожке, наблюдали за дальнейшим ходом торжественной церемонии. Леня шел в составе советской делегации и глазами искал меня, но смотрел почему-то совсем в другую сторону. Я крикнула: „Леня!“, но он меня, разумеется, из-за шума не услышал. И тогда все девочки, которые были рядом — и немки, и француженки, — хором начали кричать: „Ле-ня! Ле-ня!“ Чуть позже он подошел ко мне. В тот момент, когда зажигали Олимпийский огонь, Леня сказал мне, что пора оформить наши отношения».

— Да, так все и было, — с улыбкой вспоминает Леонид Буряк. — Это не было спонтанным решением или сиюминутным порывом. Я еще до Олимпиады всерьез задумался над тем, что пора бы нам с Жанной узаконить наши отношения. А то встречались уже долго, а времени друг на друга особо и не было — то я на сборах или играх, то она на соревнованиях. Вот и решил: раз уж вместе едем на Олимпиаду, то почему бы там и не сделать предложение. Созрел, как говорится.

Помню, на открытии Олимпиады было очень жарко, у всех участников парада одежда промокла насквозь. Иду я, значит, в составе советской делегации и ищу глазами свою Жанну. И вдруг слышу, как интернациональный хор девчонок скандирует мое имя. Пригляделся — среди них и Жанна. Чуть позже подошел к девчонкам, вместе смотрели, как олимпийский огонь зажигают. Тогда и предложил Жанне выйти за меня замуж. А поздней осенью, после окончания сезона, мы поженились.

В ноябре этого года Леонид Буряк и Жанна Васюра отметят 40-летие совместной жизни — рубиновую свадьбу. Леонид Иосифович сейчас консультант одного из зарубежных футбольных клубов (какого — не признается), а его супруга преподавала в хореографическом училище, теперь на заслуженном отдыхе. У четы Буряк — прекрасные дети. Сын Андрей — сотрудник украинского МИД, опытный дипломат, хотя когда-то тоже занимался футболом. Дочь Оксана живет в Германии, танцевала в балете Штутгарта, теперь занята воспитанием детей. По словам Леонида Иосифовича, для них с Жанной нет большей радости, чем когда в их уютный дом приезжают погостить дети и внуки (всего их четверо — мальчик и три девочки). Нет-нет, да и вспомнят в семейном кругу ту олимпийскую историю — со счастливым финалом…